Неточные совпадения
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату
больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро
подошла к одру
больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Утро было прекрасное: опрятные, веселые дома с садиками, вид краснолицых, красноруких, налитых пивом, весело работающих немецких служанок и яркое солнце веселили сердце; но чем ближе они
подходили к водам, тем чаще встречались
больные, и вид их казался еще плачевнее среди обычных условий благоустроенной немецкой жизни.
Когда поезд
подошел к одной из маленьких станций, в купе вошли двое штатских и жандармский вахмистр, он посмотрел на пассажиров желтыми глазами и сиплым голосом
больного приказал...
Когда я
подходил к их жилищу, навстречу мне вышел таз. Одетый в лохмотья, с
больными глазами и с паршой на голове, он приветствовал меня, и в голосе его чувствовались и страх и робость. Неподалеку от фанзы с собаками играли ребятишки; у них на теле не было никакой одежды.
Одной февральской ночью, часа в три, жена Вадима прислала за мной;
больному было тяжело, он спрашивал меня, я
подошел к нему и тихо взял его за руку, его жена назвала меня, он посмотрел долго, устало, не узнал и закрыл глаза.
Больная полулежала в подушках и смотрела на всех осмысленным взглядом. Очевидно, она пришла в себя и успокоилась. Галактион
подошел к ней, заглянул в лицо и понял, что все кончено. У него задрожали колени, а перед глазами пошли круги.
— Ну, не правду ли я вам сказал тогда, что вы влюблены, — начал он, сам
подойдя к князю и остановив его. Тот протянул ему руку и поздравил его с «хорошим видом».
Больной казался и сам ободренным, что так свойственно чахоточным.
Князь намекал на то, что Лебедев хоть и разгонял всех домашних под видом спокойствия, необходимого
больному, но сам входил
к князю во все эти три дня чуть не поминутно, и каждый раз сначала растворял дверь, просовывал голову, оглядывал комнату, точно увериться хотел, тут ли? не убежал ли? и потом уже на цыпочках, медленно, крадущимися шагами,
подходил к креслу, так что иногда невзначай пугал своего жильца.
Они посидели с полчаса в совершенном молчании, перелистывая от скуки книги «О приходе и расходе разного хлеба снопами и зерном». Потом доктор снял ногою сапоги,
подошел к Лизиной двери и, послушав, как спит
больная, возвратился
к столу.
— Батюшка, не пора ли вам принять лекарство? — сказала затем Мари,
подходя и наклоняясь
к больному, как бы для того, чтобы он лучше ее слышал.
— Здравствуйте, Еспер Иваныч! — сказала она,
подходя с почтением
к больному.
— Друг мой, — сказал я,
подходя к ней, — не сердись за это. Я потому запираю, что может кто-нибудь прийти. Ты же
больная, пожалуй испугаешься. Да и бог знает, кто еще придет; может быть, Бубнова вздумает прийти…
Он несколько раз с утра
подходил к нарам, где на тонкой, как блин, подстилке и на каком-то узле под головой вместо подушки лежала
больная мать его.
— Захворал я, Люба? — спросил он полным голосом, чётко и ясно, но,
к его удивлению, она не слышала, не отозвалась; это испугало его, он застонал, тогда она вскочила, бросилась
к нему, а доктор
подошёл не торопясь, не изменяя шага и этим сразу стал неприятен
больному.
Елена
подошла к ширмам, стиснула платок зубами и долго, долго глядела на
больного. Безмолвные слезы потекли по ее щекам.
Я осторожно, на цыпочках,
подошел к кровати с тем неловким, виноватым сознанием своего здоровья и своей грубости, какое всегда ощущаешь около
больного.
Нет, батюшка, знаем мы самоотверженную любовь вашу; вот, не хочу хвастаться, да так уж
к слову пришло, — как придешь
к больному, и сердце замирает: плох был, неловко так
подходишь к кровати — ба, ба, ба! пульс-то лучше, а
больной смотрит слабыми глазами да жмет тебе руку, — ну, это, братец, тоже ощущенье.
Он остановился перед ними и хотел их взять приступом, отчаянной храбростью мысли, — он не обратил внимания на то, что разрешения эти бывают плодом долгих, постоянных, неутомимых трудов: на такие труды у него не было способности, и он приметно охладел
к медицине, особенно
к медикам; он в них нашел опять своих канцелярских товарищей; ему хотелось, чтоб они посвящали всю жизнь разрешению вопросов, его занимавших; ему хотелось, чтоб они
к кровати
больного подходили как
к высшему священнодействию, — а им хотелось вечером играть в карты, а им хотелось практики, а им было недосуг.
Долинский скоро
подошел к креслу
больной, поцеловал ее руку и отвечал...
Подходит, говорит,
к больному и спрашивает...
Государь пошел своею дорогой, но потом во второй раз опять остановился — сам
подошел к стоявшему на месте
больному и сказал...
Вошел в толстых сапогах, распространяя вокруг себя приятный запах дегтя от сапог и свежести зимнего воздуха, легкой сильной поступью Герасим, в посконном чистом фартуке и чистой ситцевой рубахе, с засученными на голых, сильных, молодых руках рукавами, и, не глядя на Ивана Ильича, — очевидно сдерживая, чтоб не оскорбить
больного, радость жизни, сияющую на его лице, —
подошел к судну.
В избе смеркалось. Кругом все было тихо; извне слышались иногда треск мороза да отдаленный лай собаки. Деревня засыпала… Василиса и Дарья молча сидели близ печки; Григорий лежал, развалившись, на скамье. В углу против него покоилась Акулина; близ нее, свернувшись комочком, спала Дунька. Стоны
больной, смолкнувшие на время, вдруг прервали воцарившуюся тишину. Вздули огня и
подошли к ней.
Иван Кузьмич тоже явился на похороны истерзанный и
больной; за панихидой он разрыдался,
подошел потом
к Марье Виссарионовне, утешал ее, а жене даже не поклонился и как будто бы не заметил ее.
Чеглов. Не говори так, бога ради, Сергей Васильич:
к больным ранам нельзя так грубо прикасаться. У меня тут, наконец, ребенок есть, моя плоть, моя кровь; поймите вы хоть это по крайней мере и пощадите во мне хоть эту сторону!.. (
Подходит и пьет водку.)
Теперь
больные чаще
подходили к окнам и подолгу простаивали у них, протирая пальцами и без того чистые стекла; неохотно, с ворчаньем ставили градусники и говорили только о будущем.
Когда меня звали
к больному с сильною одышкою, я, под предлогом записи
больного, раскрывал записную книжку, смотрел, под какую из перечисленных болезней
подходит его болезнь, и назначал соответственное лечение.
Карета и коляска вместе остановились у станции. Из коляски вышли муж
больной женщины и доктор и
подошли к карете.
Доктор,
подойдя к ней, взял ее за руку. Пульс заметно бился слабее и слабее. Он мигнул мужу.
Больная заметила этот жест и испуганно оглянулась. Кузина отвернулась и заплакала.
Был десятый час утра. Дул холодный, сырой ветер, тающий снег с шорохом падал на землю. Приемный покой N-ской больницы был битком набит
больными. Мокрые и иззябшие, они сидели на скамейках, стояли у стен; в большом камине пылал огонь, но было холодно от постоянно отворявшихся дверей. Служители в белых халатах
подходили к вновь прибывшим
больным и совали им под мышки градусники.
Качеев и Лещова обернулись
к больному разом. Лицо ее продолжало улыбаться; адвокат
подошел к кровати.
Я
подхожу к врачу и спрашиваю, в каком положении
больной.
Я опять
подхожу к врачу. И опять спрашиваю, что
больной.
Тут лекарка
подошла к коробу, подозвала старшую девочку, называя ее своею внучкой, велела ей осторожно вынуть пузырек, замеченный соломинкой в бумажной пробке; потом отдала его Мариуле с крепким наказом давать
больной лекарства по одной капле, и то в воде.
— Глаша, Глаша, —
подошел он на цыпочках
к больной и наклонился над ней.
Фимка тайком пробралась
к барину и неслышными шагами
подошла к постели. Но чуткий слух
больного, а, быть может, и чуткое сердце подсказало ему приближение единственного любящего его в этом доме, да, кажется, и в этом мире существа. Глеб Алексеевич открыл глаза.
Он
подошел к постели
больного, силой вырвал графиню Конкордию из его рук и уложил его, а затем почти грубо обратился
к молодой женщине...
Дворник, молодой парень, послушав, что рассказывали о
больном,
подошел к Алексею Кириловичу один и говорит ему: «Тпрусь, дурка!
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой всё, чтò было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный trésor. [сокровище.] Увидав обоз, загромождавший армию, Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своею опытностью войны, не велел сжечь все лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала,
подходя к Москве; он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта,
больных и раненых.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его
больному. Немец-доктор
подошел к Лоррену.
Тяжело волоча ноги, как
больной, Павел
подошел к окну. Что-то темное, жуткое и безнадежное, как осеннее небо, глядело оттуда, и казалось, что не будет ему конца, и всегда было оно, и нет нигде на свете ни радости, ни чистого и светлого покоя.
Пьер не
подошел больше
к больному и не оглянулся на него.
Это были два, прятавшиеся в лесу, француза. Хрипло говоря что-то на непонятном солдатам языке, они
подошли к костру. Один был повыше ростом в офицерской шляпе и казался совсем ослабевшим.
Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что-то. Солдаты окружили французов, подстелили
больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Пьер вместе с нею
подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение
к только-что совершенному таинству, был положен
больной.